SKIT
Предлагаем Вам ознакомиться с работами наших авторов. Вы так же можете присылать в этот раздел свои произведения и рецензии.
| Приглашаем к совместному творчеству Условно назовем: Вы хотели пати- нате! (Для Риты) Когда я вышел из подъезда, она уже ждала меня возле машины, элегантно оперевшись о капот. Несмотря на свои великолепные формы, Иля отличалась завидной пунктуальностью. Довольно необычное качество для женщины. А ее тело! Боже, какое это тело! Дженнифер Лопес по сравнению с ней – просто еще несформировавшаяся, слегка угловатая девочка-подросток. За один этот крутой изгиб бедра можно отдать полжизни. А вот сейчас она хочет снять желтый осенний листок с лобового стекла моей машины. Потянувшись к листочку изящной тонкой рукой, она повернулась ко мне задом, стильно наклонившись вперед и слегка выгнув спинку словно кошечка. Боже мой! Боюсь вам не понять эту магию тела. Для этого все-таки нужно быть немножко самцом… Я уверен, она делает это специально. А что, под платьем у нее больше ничего и нет? Все – я погиб! Забавно, а я что, всерьез рассчитал, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное? Какое безумие… Я подошел к ней и, обняв за талию, нежно поцеловал в шейку: - Ну здравствуй, дорогая, я так по тебе соскучился… - Муррр… - ответила она, извернулась в моих объятиях, умудрившись при этом практически мне отдаться, и чмокнула меня в щеку. Я уловил запах дорогих духов, аромат страсти и еще какой-то подозрительно знакомый запах.. - Ты уже пила? – насторожился я. - Ну конечно, - невинно согласилась она. – Я же тебе говорила: мы отдыхали с друзьями на водохранилище. Естественно, пили не Бор-р-ржоми… Я недовольно нахмурился. - Ну что ты, милый, - она нежно погладила меня по плечу. – Не волнуйся, я буду просто пай-девочкой. А сто грамм чисто для поднятия настроения еще никому не повредили… - Ты как всегда права, дорогая, - смирился я с неизбежным. - Но вы то, надеюсь, ничего не пили? – я окинул суровым взглядом наших малолеток. Наташа-Поздравлялочка – очаровательное юное создание – ведущая программы «Примите Поздравления», и Андрей – самый молодой и самый перспективный из телеоператоров. В ответ они дружно замотали головами: - Не, ты что, мы ни-ни. Ты же предупреждал… - Повторяю еще раз: это очень серьезная и очень солидная вечеринка, поэтому никакого экстрима. Будут практически все городские шишки, и еще гости из области. Нам очень повезло, что нас пригласили. Наташа легкомысленно фыркнула но, встретив мой суровый взгляд, скромно опустила очи долу. - Помните, ради предстоящей встречи мы отложили съемку. Я возлагаю большие надежды на этот вечер. Не хотелось бы, чтобы он пропал в пустую. Мне нужно будет пообщаться с важными людьми, и я очень надеюсь на ваше примерное поведение. Покончив с инструктажем, мы забрались в машину и отправились в путь. Да, я возлагал определенные надежды на эту вечеринку. Я вполне заслуживал должность в администрации и, при благоприятном стечении обстоятельств мог ее получить. И тогда бы моя жизнь пошла совсем по другому… Надоело быть отставшим от поезда. Жизнь проносится мимо как сверкающий международный экспресс, но на моей станции он никогда даже не останавливается… Боже мой, какие бредни! Ну в самом деле – какой из меня бюрократ? Тогда на что я реально могу рассчитывать? Программа минимум – нам позарез нужен еще один оператор в коммерческий отдел, и нам просто необходимо самостоятельно распоряжаться хотя бы частью тех денег, что мы зарабатываем. Ну а если помечтать… Молодежная студия малоформатного кино? А по выходным там можно было бы устраивать замечательные дискотеки… Почему бы нет? Вон Новиков – простой электрик, а сейчас полюбуйтесь на него – главный режиссер нашего доморощенного театра. А все потому что мама имела знакомства в высоких сферах. Чем я хуже? Это ж Россия-матушка. Кто не рискует – тот не пьет… Занятый своими мыслями, я не уделял достаточного внимания Иле, а ей, в ее приподнятом настроении, несомненно, требовалось внимание. Она немного поскучала, подула губки, но потом нашла выход – встав коленями на сиденье и облокотившись на спинку она демонстративно посвятила всю себя Андрею и Наташе, уютно расположившимся сзади. Тут уж мне волей-неволей пришлось обратить на Илю внимание, потому что ее роскошная филейная часть загораживала практически все лобовое стекло. Я пытался деликатно оттолкнуть ее чуть в сторону, но раззадоренная Иля, между делом оживленно болтая, еще сильнее заваливалась на меня. Наконец я не выдержал и сказал слегка ворчливо: - Послушай, зай, ты мне натурально весь обзор закрыла. Мне ни знаков не видно, не пешеходов… А если сейчас гаишники? Твою мать! Вот помяни черта, и он появится… В самом деле, из кустов нам навстречу выскочил радостный мент с полосатой палочкой наперевес. Он уже собирался дунуть в какой-то нелепый свисток, но увидев роскошную Илину попу, красующуюся на все лобовое стекло, так и застыл в удивлении с открытым ртом и с полуподнятой палочкой, потом судорожно дернулся и, вскинув руку к козырьку, отдал честь. - Где, где мент? – Иля шлепнулась на сиденье, и принялась ржать, провожая взглядом обалдевшего гаишника. Андрей с Наташей ее охотно поддержали. Один я не смеялся. - Да ладно, не переживай ты так, - Иля укоризненно шлепнула меня ладошкой по плечу. – Им сейчас не до нас. Они обеспечивают безопасность высоких гостей. В самом деле, городок у нас небольшой, и мы практически уже подъезжали к бару Садко, где был организован вечер. Это вполне могло объяснять наличие милицейского поста. Когда мы уже въезжали на стоянку перед баром, Иля лукаво толкнула меня локтем в бок. - Полюбуйся, чем занимаются наши голубки… Я бросил равнодушный взгляд в зеркало заднего вида. Ну и чем они могли там заниматься? Обыкновенные невинные обнимашки на заднем сиденье. Но то что я увидел, повергло меня в состояние близкое к шоку, и я едва не врезался в роскошный серебристый Мерседес. Кое как лихорадочно припарковав машину, я в гневе обернулся назад и вырвал из рук Андрея плоскую фляжку из нержавейки: - Что это такое? – потребовал я. - Это такая специальная фляжка, - начал торопливо объяснять Андрей. – Дядька прислал из Таллинна. Они там у себя на военном заводе организовали промышленное производство. Видишь, тут изображена Таллиннская ратуша, но шпиль смазан, защитная пленка от пескоструйки отклеилась, и получился брак. Вот он и прислал мне в подарок. Вот смотри, пробочка откручивается и получается стаканчик… - Я понял, что это за фляжка, - сердито оборвал я, - но объясни, зачем ты взял ее с собой? - Просто показать хотел. Прикольно же…- невинно хлопал глазами Андрей. – Вот наливаешь в пробочку… - И что это ты наливаешь? - Коньяк! Хороший коньяк! – гордо заявил Андрей. – Я у отца из бара стянул… - И она тоже пила? – я посмотрел на Наташу, сидевшую с мечтательным выражением на лице. - Да сколько мы там выпили, - запротестовал Андрей. – Всего то по две пробочки. Сто грамм максимум. Ну сто пятьдесят… - Ты понимаешь что ты наделал? Ей нельзя пить! Совсем нельзя! - Почему это мне нельзя пить? Я уже большая девочка, – сонно пробормотала Наташа, и, закрыв глаза, с глухим стуком завалилась в угол сиденья. - Эй, что это с ней? – Андрей осторожно похлопал по плечу свою недавнюю собутыльницу. С тем же успехом он мог попинать ногами бесчувственное бревно – реакции не последовало никакой. - Бесполезно, - заверил я. – Это какая-то форма сомнолепсии, связанная с алкоголем. От ста грамм она вырубается намертво. Но самое страшное начнется, если она вдруг проснется… После такого состояния она какое то время совершенно себя не контролирует. - А что это за фигня такая – сомнолепсия? – растерянно поинтересовался Андрей. - Это внезапный и неконтролируемый сон, - блеснула эрудицией Иля. – Ты можешь чистить зубы, и уснуть с зубной щеткой во рту, свалившись в ванную. Хорошо если там не будет воды… А почему ты нам раньше не сказал, что с ней случается такое? Почему я им ничего не сказал? Да, пожалуй я мог бы им кое-что рассказать про Наташины причуды, но это горькие слова и мрачные мысли, поэтому я и держу их в самых тайных глубинах своего подсознания. Пока они пребывают там, в этом мире еще остается место для светлого и незапятнанного Наташиного образа. Для того ангела, каким она была для меня когда то… Наташа внезапно села, широко раскрыв глаза. В наступающих вечерних сумерках в ее огромных зрачках зловещим красным светом отражались фары проезжавших мимо машин. - Что вообще творится в этом мире! – сказала Наташе изменившимся низким голосом. – Я не замужем, а она – замужем! Вот уроды! Всем яйца поотрываю… - и закрыв глаза она вновь завалилась набок. Мы все испуганно вздрогнули. - Фух, кажется обошлось, - облегченно вздохнул я. – Это она во сне. Такое с ней тоже бывает. - Вы это видели. Ее зрачки… – пролепетал Андрей дрожащим голосом. – Они же треугольные! - Это у тебя мозги треугольные, вот и видится всякая чушь! – решительно оборвала его Иля. – У нее совершенно нормальные круглые зрачки. Просто в них пылает адское пламя... - Для всех нас было бы лучше оставить ее здесь в машине, - предложил я с робкой надеждой в голосе. – Если нам повезет, то она просто хорошенечко выспится, и утром снова будет сущим ангелом. И никто не умрет… - Бросить несчастного ребенка одну в машине на стоянке? – Иля посмотрела на меня с легким презрением. – Я думала мы друзья… - Да, конечно, - обреченно согласился я. – Разумеется, мы друзья… А с друзьями так не поступают. Хорошо, мы возьмем ее с собой, пристроим где-нибудь на диванчике, и если нам ну совершенно безумно повезет, она не проснется раньше времени. Вооруженные этим замечательным планом, мы выбрались из машины и направились к бару. Мирно посапывающая Наташа расположилась между мной и Андреем, уютно склонив голову мне на плечо, и даже слегка перебирала ногами, так что со стороны мы выглядели вполне пристойно. - Девушке слегка нездоровится. Немножко переволновалась по поводу бракованного теста на беременность, но это прискорбное недоразумение очень быстро прояснилось, и скоро с ней все будет в порядке… - пояснил я мрачному бугаю на входе, и мы благополучно попали в зал. К счастью, наш приход остался практически незамеченным. Не такие уж мы важные персоны. Всего то парочка косых взглядов, брошенных исподлобья, и не более. В уютном банкетном зале сегодня было немноголюдно. Оно и понятно – закрытая вечеринка, дорогие напитки, все только для самых избранных… Нас пригласили как представителей бомонда. Впрочем, я увидел еще несколько знакомых лиц с телерадиокомитета. Вон прекрасная Александра мило беседует с представительным седовласым джентльменом. Конечно же по-английски. Ну естественно: до того как прийти к нам на телевидение она работала переводчицей. А джентльмен значит представитель компании, строящей брикетный завод. Боже мой, неужели они и вправду задумали отгрохать третью очередь… А вот Очаровательная Юлия отвлеклась на мгновение от очаровывания очередного потенциального жениха и помахала нам ручкой. Шеф и главный редактор за дальним столиком с депутатами областной думы и епископом Иоанном. Ну вот, наши вроде бы все. Остальные – высокие гости. И на этих людей мы должны произвести благоприятное впечатление. Сейчас только пристроим Наташу вон на тот уютный угловой диванчик в темном алькове под пальмою, и все будет хорошо. И тут я с ужасом почувствовал, как юное Наташино тело, до этого безвольно-соблазнительно висевшее на моей руке, вдруг обрело опасную упругость. Наташа вздрогнула, и ее дрожь передалась мне. Она твердо встала на ноги и сладко потянулась, при этом все ее прелести, совершенно роскошные для столь хрупкого создания, практически вывалились из глубокого декольте. В одно мгновение Наташа стала центром всеобщего внимания. В зале повисла зачарованная тишина. - О! Какая милая, унылая вечеринка… - проворковала Наташа, обводя публику насмешливо-томным взглядом. – Что-то вы как-то вяло зажигаете. Без огонька… А, владыка… - оживилась она, заметив епископа Иоанна. – Как на счет порезвиться в джакузи? Вы же любите когда с пузырьками… «Ну вот и все – нам пипец…» - с безнадежной ясностью осознал я. Хрустальный бокал выскользнул из холеных рук ошарашенного епископа Иоанна и с мелодичным звоном рассыпался на тысячу осколков по изумрудному кафелю пола. В следующее мгновение мы точно так же рассыпались по мраморным ступеням крыльца бара. - Уберите от меня свои лапы! – негодовала Наташа, отбиваясь от продолжавших наседать на нас угрюмых секьюрити. – Да что же это за жизнь такая! Операторы меня лапают, мои парни меня лапают, пришла на элитную вечеринку, и тут та же самая фигня! Нет, ты видел что твориться! – переключилась она на меня. – Вот это и есть твое хваленое высшее общество? Нас буквально выкинули как котят! - Нас просто достаточно культурно выставили, - пытался возражать я. - Во-во, при этом Иля чуть не загремела со ступенек, хорошо хоть ты ее поймал. Лишь на это ты и годишься. - У нее просто слишком узкое платье, - я старался не замечать Наташиных колкостей, но это мне не особо удавалось. – А тебе не кажется, что ты сама спровоцировала их на такие недружественные действия? - А что я такого сказала? – возмутилась Наташа. – Только то, что и так все знают: наш дражайший епископ любит попроказничать с девками в баньке! - До меня тоже доходили подобные слухи… - я скривился словно от зубной боли. – Но ты же понимаешь, что говорить об этом в приличном обществе как-то не принято. Наташа возмущенно всплеснула руками: - До него доходили слухи! А не ты ли мне рассказывал, что у тебя была подружка, которая работала администратором в «Трех соснах», и своими глазами через камеру наблюдения видела, как Иоанн зажигал в бассейне с девицами вполне определенного поведения? - Она могла все это выдумать… - огрызнулся я. Наташа просто игнорировала мое замечание с презрительной усмешкой на губах. - А насчет того что говорить и что не говорить в приличном обществе…- продолжала она. – Если я не хочу чтобы про меня рассказывали, что я что-то там делаю, то я этого и не делаю. А если я что-то делаю, то я делаю это с высоко поднятой головой, и мне пофигу, что обо мне будут говорить! - Но ты ведь тоже любишь пошалить в ванной… - напомнил я. - Так я ведь не мать-настоятельница женского монастыря, - заверещала от обиды Наташа, - и имею на это полное право! Я то не брала на себя никаких обетов, а он – просто козел в рясе! Из-за таких вот православная церковь и разваливается! Это не коммунисты взрывали храмы, а такие с позволения сказать священнослужители! Собравшаяся на крыльце бара небольшая толпа затаив дыхание, следила за нашей дискуссией. Растолкав зрителей, на крыльцо вышла задержавшаяся где-то Юля: - А что здесь происходит, - кокетливо защебетала она. – Неужели я пропустила что-то интересное? - Вот, пришлось выкинуть этот сброд, - скривив губы, администраторша бара брезгливо указала на нас пальцем, как на что-то грязное и непристойное. - Вы выкинули Наташу-Поздравлялочку? – охнув, Юля в непритворном ужасе схватилась руками за сердце, скрывающееся под великолепной грудью. – Да вы просто с ума сошли! Вы понимаете, что теперь всей нашей вечеринке просто крантец! - А что, что такого то? – стала заикаться от волнения администраторша. - Что такого? - гневно уставилась на нее Юля. – Вы что, не помните как Наташу не пустили на день рождения к дочке прокурора? И чем все это кончилось? - А чем это кончилось? – окончательно угасла администраторша. - Это кончилось грандиозным скандалом и разводом! – провозгласила Юля, наслаждаясь всеобщим вниманием окружающих. – И вообще, как вы все знаете, теперь у нас новый прокурор… Раздался утвердительный гул голосов. Недалеко от крыльца открылось одно из окон бара, и оттуда показалась взъерошенная любопытная голова. - Вот, я нисколько не удивлюсь, если очень скоро ваши гости начнут разбегаться через форточки. – С торжествующей улыбкой Юля указала на окно. Администраторша нервно взвизгнула, и кинулась перекрывать пути предполагаемого бегства гостей. - Поехали ка мы отсюда, пока не вляпались в действительно серьезные неприятности, - со вздохом сказал я, и повел вяло сопротивляющуюся Наташу к машине. Стоя на крыльце, епископ Иоанн изящной тонкой ладонью поглаживал набалдашник своего посоха и провожал Наташу обволакивающим взглядом: - А что, она в самом деле предлагала мне поплескаться в джакузи? – задумчиво произнес он, как будто ни к кому не обращаясь. - Боже мой, Владыка, ну сколько можно… - устало вздохнул стоявший рядом молоденький секретарь епископа. - Да я же так, чисто абстрактно интересуюсь, - продолжал размышлять Иоанн. – Может мне просто показалось… Не думаете же вы в самом деле что я… Хотя она очень даже миленькая. И такая озорная. С огоньком… Секретарь безнадежно перекрестился. Но не успели мы даже выехать со стоянки, как Наташа, с мрачным видом сидевшая на переднем сиденье, вдруг встрепенулась и с интересом устремила орлиный взор куда то через дорогу: - А что это за домик там в кустах на пустыре? – на ходу распахнув дверцу, она полезла из машины. Выругавшись, я резко нажал на тормоза. Машина остановилась, я вышел и раздраженно хлопнул дверцей. - Ну и что ты творишь? Захотела под колеса свалиться? Но Наташа не обратила на мое замечание ни малейшего внимания. - Что это за романтичные развалины? – она показала рукой на другую сторону оврага, идущего прямо вдоль дороги. - Заброшенная бензозаправка, - пояснил я. - А ее видно от бара? – задумчиво поинтересовалась Наташа. - Конечно видно, - я прикинул расстояние. – Вот он бар, вон бензоколонка. Самое большее двести метров и никаких препятствий. И что, они думают что мы это так оставим? – она посмотрела на меня, и в глазах ее засверкали веселые искорки. – Напрасно они на это надеются. Вечер только начался, а мне хочется повеселиться. Отвези ка меня на эти живописные руины. – Она вновь деловито забралась в машину и тут же принялась звонить кому-то по мобильнику. - И кому ты звонишь? – поинтересовался я. - Кому, кому… Глубоководному сому, - буркнула Наташа, прижимая телефон к уху. – Конечно Юльке. Нам нужен агент влияния. Свой человек в тылу врага… - И на кого ты собираешься влиять? - Откуда я знаю… Я только знаю, что просто обязана на кого то повлиять. Эта сказка еще не закончилась. Ало, Юль, ты помнишь что ты мне должна? – в трубке послышался возмущенный Юлькин голос, но Наташа полностью проигнорировала это возмущение. – Да-да, должна! Ну или будешь должна... Я не помню за что. – Наташа похлопала себя ладошкой по лбу, стараясь активизировать мыслительную деятельность. – Блин, я же точно помню, что у меня была какая то совершенно гениальная идея, до того как я пила этот чертов коньяк. Ладно, это не важно… Мне нужно чтобы ты как повлияла на этих уродов. Вот хотя бы на Иоанна и повлияй. Проведи среди него агитацию, расскажи какие мы классные ребята. Ну что, мне тебя учить? Да, кстати, я вспомнила! Ты же хотели снять фильм про нашу тусовку для областного конкурса! Я придумала совершенно убойный сюжет: представим это как новое религиозное течение – искусство как религия! Березовский будет новоявленным гуру, весь такой одухотворенный, с бородой, окруженный толпой экзальтированных поклонниц. Регулярные нагорные проповеди, чередуемые со столь же регулярными сексуальными оргиями… Ну на оргии можно только слегка намекнуть. Воображение зрителя само сделает всю остальную работу. Представляешь, какой это материал? Тому же самому епископу Иоанну очень даже понравится. Так что давай – действуй! - Ты мне должна… Вот маленькая сучка! – Юлька в раздражении захлопнула раскладушку и кинула в сумочку. Ей в самом деле позарез нужен был фильм для конкурса, и Наташина идея казалась вполне перспективной. Вздохнув, Юлия окинула взглядом зал. – Ну и что? И кому я здесь таки должна отдаться ради этого долбанного фильма? Неоконченое произведение которое мы можем завершить вместе с вами. |
